Доктор философских наук, научный сотрудник кафедры общей дидактики и эмпирического исследования урока факультета педагогики Дрезденского университета Юлия Койнова-Цёльнер рассказала о трансформации роли учителя в современном мире, значении Международного фестиваля школьный учителей и совместных разработках в рамка САЕ «Учитель XXI века».
– Мы живем в быстроменяющемся мире – объем новой информации удваивается каждые два года. И учитель уже не единственный источник информации. Это значит, что учитель сегодня не нужен?
— Да нет, как раз теперь он и необходим. Но происходит трансформация важности учителя – от вещания он должен перейти к общению с учениками.
Сравнивать учителя начала 20 века и 21 века не имеет сегодня никакого значения.
Изначально учитель – носитель знаний. Исторически сложилось так, что доступ к книгам, а, значит, к знаниям означал некое богатство. И человек, обладающий знаниями – знахарь, шаман, лекарь, писарь и учитель в том числе – вызывал уважение. Их слово, словно неотвратимый закон, было истиной в последней инстанции. Поэтому и относились к нему с особым пиететом. Еще вчера учитель, стабильный учебник и дополнительная литература были главными источниками знаний. Но изменилось время, способы получения знаний, изменилось предназначение школы.
Вы правильно заметили, что наступил этап, когда у нас слишком много знаний. И современному человеку надо научиться выуживать нужные сведения из потока информации и правильно к ним относиться.
Беда детей, не умеющих формировать собственного отношения к знаниям в том, что они, не имея собственного сформированного мнения, принимают всю информацию, свалившуюся на них в интернет, за чистую монету. И происходит манипуляция детскими душами и умами.
И важность учителя сводится сейчас к тому, что именно он создает учебное пространство, в котором может состояться учебный диалог о знании: что значит именно это знание конкретно для меня? Какую пользу оно мне принесет? Почему оно актуально вчера, почему мы говорим о нем сегодня и почему это может быть важно и значимо завтра?
Нужно не только знать, нужно иметь отношение и не насильно – это не катехизис – создавать учебное пространство, где есть возможность понять это знание, построить связи в этом комплексном мире, в окружающей среде, которая постоянно изменяется, найти себя в этом знании, выработать свою точку зрения. Профессор О. Скляров в своей работе процитировал Блока, который записал в своем дневнике: «Хорошим художником я признаю лишь того, кто из данного хаоса … творит космос». Эта фраза на мой взгляд передает новую суть труда учителя, который в подготовке уроке должен создать «космос» знания и выбрать формы совместной работы с учениками, чтобы учащиеся создали из хаоса знаний свою космическую карту, образно выражаясь. Таким образом, мы говорим, что учитель создает условия для создания своего субъектного отношения к этому знанию– то есть от гетеротенности знаний переходим к автономии/ усвоении на личном уровне знаний. И роль учителя в данном случае повышается в разы.
Проблема сегодняшнего учительства заключается в том, что не все видят свою задачу именно в этом. Многие идут по тому традиционному пути, когда учитель лишь носитель и передатчик знания, вопрос какого?. Важно понять, что сегодня учитель не может все знать! Нет сегодня абсолютного знания, и нет абсолютного источника знаний. Отправляясь в «космическое путешествие с учащимися» мы, учителя, постоянно сами узнаём новое, то есть не только учитель выступает в роли передатчика знаний, но и ученики. Об этом писал Эрих Кестнер в своем произведении: «Когда я был маленьким» чуть меньше ста лет назад:
«…когда взрослые, спрашивали меня: "Кем же ты хочешь стать?", я от всего сердца отвечал: "Учителем!" Еще не умея читать и писать, я уже хотел стать учителем. Никем другим. И все-таки я заблуждался. Это была, пожалуй, величайшая в моей жизни ошибка. И выяснилось это в самую последнюю минуту. Выяснилось, когда я, без одного экзамена готовый учитель, стоял перед классом и вел урок. Профессора, присутствовавшие в качестве моих педагогов на занятии, ничего не заметили, не заметили и того, что я сам наконец тут понял, как ошибся, и у меня оборвалось сердце. Зато ребята за партами почувствовали это не хуже меня. Они смотрели на меня с недоумением. Они молодцом отвечали. Поднимали руку. Вставали. Садились. Все шло как по маслу. Профессора благожелательно кивали. И тем не менее все было не так. Дети это понимали.
...Я был не учителем, а учащимся. Я не учить хотел, а учиться. И захотел стать учителем лишь для того, чтобы возможно дольше оставаться учеником. Вбирать и вбирать в себя новое, а вовсе не делиться и делиться все тем же старым.»
Сегодня мы говорим о необходимости постоянного самообразования, значит мы говорим о новой парадигме учителя, учитель, который учит и учится постоянно сам.
– Раньше априори было так: ученик ничего не понимает, я ему сейчас в классе расскажу. А теперь он пришел – и уже что-то знает. Теперь урок – это беседа большого специалиста с маленькими, но тоже специалистами.
– Большинство учителей прежней, советской школы были ориентированы на обучение детей основам научных знаний с помощью репродуктивного метода, в основу которого было положено воспроизведение текста учебника. А сейчас учитель не актер, а режиссер-постановщик урока, о чём мы говорили выше. И вся структура и содержание обучения должны включать вопросы возможностей наших учащихся. Создавать положительный климат на уроке и мотивировать учащихся к учению входят в задачи учителя-профессионала.
– А не теряется ли при этом авторитет учителя?
– Авторитет или авторитарность? Некоторые студенты путают эти понятия. Психология гуманистических отношений отрицает авторитарность. Можно иметь авторитет и не быть при этом авторитарным.
Прошли те времена, когда учитель лишь по определению был уважаемым человеком. Сегодня авторитет нужно заслужить на личностном уровне.
Переходя на новые гуманистические отношения и на демократический стиль отношений, мы отказываемся от вертикали и говорим о партиципации – то есть соучастии в учебном процессе, когда учитель и ученик вступают в диалог на признании субъектной позиции как учителя, так и ребенка.
Сделала одно наблюдение во время международного фестиваля учителей в Елабуге. Проводила игру, смысл которой заключался в том, что 5 участников в кругу должны были выполнить одно задание. А остальные участники – наблюдатели, не вмешивающиеся в процесс. И вот одна учительница в азарте решения этой задачи, видимо, войдя в привычную для себя роль, из внешнего круга наблюдателей заметила вслух: «Да что же ты не видишь что ли!» А потом сама взяла фигуру и переставила её, два раза нарушив обговоренные правила невмешательства. Стало грустно, что хороший учитель не видит сам своей «главной» ошибки: невыработанность на практическом уровне форм гуманистического отношения к ребенку, где вера в то, что он может сделать сам, что каждый ребенок – ценность.
Создать учебные ситуации, где вы не путем насилия со стороны своего положения выступаете, как некий безапелляционный судья, а выстраиваете субъектно-субъектные отношения, гораздо сложнее, бесспорно. Но результат того стоит.
– Хочу услышать ваше мнение вот о каком факте истории. Примерно 100 лет назад проводились семинары «Какие формы наказания вы можете применять к ребенку».
– Кнут и пряник – это примитивная форма воспитания. Мы не судьи, чтобы наказывать.
Перенесите любовь или наказание на сферу домашнего окружения. Работайте с родителями, советуйте им любить своего ребенка. Нам учителям важно научиться уважать каждого ребёнка, признать его индивидуальность. Для этого помогают формы общения с детьми, когда Вы узнаёте о том, что он может, чем он увлекается… часто бывает, что за пределами урока наши учащиеся уже что-то гениально могут, что мы себе и представить не можем.
– И ребенок сядет вам на шею…
– Вы можете заранее обговаривать последствия какого-то нелицеприятного поступка на уровне правил. Мы в школе говорим о том, что признаем ценность каждого ребенка и с уважением относимся к нашим отношениям, а значит соблюдаем правила общения, например по принципу правил дорожного движения. Эти формы доступны всем.
В разговоре с ребенком я могу высказать свое мнение и, не говоря о личности в целом, обсудить этот проступок, то действие, которое не соответствует правилам. Опять-таки правила (а это может быть устав школы, правила дома) должны быть ребенком поняты и приняты.
Нам нужно вернуть педагогику в школу! Тем самым, мы вернем доверие детей и родителей. К сожалению, сегодня создана ситуация, когда ребенок решил для себя, что он ходит в школу, чтобы провести время, а за знаниями – едет к репетиторам. Обучение должно быть в течение всего учебного года, а не только на период, когда учитель выступает или видит себя в роли некого «дрессировщика» к подготовке к ЕГЭ.
Хочется, чтобы учащиеся были постоянно в тонусе и через любопытство, через внутреннюю мотивацию, через авторитет учителя постоянно находиться в режиме обучения. Ведь исследования показали, что наш мозг не спит, он работает постоянно, а значит что человек учится перманентно.
– И как сделать так, чтобы ученики торопились на интересный урок?
– В последние 15 лет во всем мире ученые-педагоги и учителя-практики проявляют заинтересованность к формам и методам взаимообучения, целью которого является стабилизировать любопытство к новым знаниям, открытость узнать новое, желание поделиться на тему «я что-то понял, новое прочел» с позиции учащегося при позитивном обмене знаниями в учебной ситуации, что позволяет развивать наравне с предметными и социальные компетенции учащихся. Поэтому мы создаем урок-диалог с детьми, где на первый план выходят личностные компетенции – это самоактуализация и «Я-концепция».
Учителя в Германии относятся к своим ученика, как к равным, общаются в демократическом ключе и приучают их к самостоятельности. Нам надо работать с людьми не на страхе, а на мотивации.
Дидактики предлагают учителю уделить время на подготовку детей к теме, завладеть вниманием и только затем переходить к основной теме, объяснение которой не должно превышать 15 минут. Необходимо, чтобы ученики самостоятельно работали с материалом и несли ответственность за процесс обучения. Показателем успешности является не то, сколько сделал учитель, а насколько активны были его ученики.
Во всём мире происходит переориентация обучения на учеников. И учитель сам решает, сколько уроков по теме ему провести, учитывая качество усвоения темы в классе и особенности детей. Учителя при построении учебного процесса сегодня опираются на знания из психологии и стараются не допускать ситуации, когда ученик выполняет задание в страхе быть осужденным за то, что не может сделать правильно. Ученики вправе знать, какая ситуация учебная и ошибки здесь «приветствуются», какая ситуация – контрольная – и ошибки здесь отражаются на отметке. Можно учиться на уроке не только через учителя, а ученик-ученик, как тренировочный вариант.
С позиции учителя взаимообучение на уроке означает изменение профессионального мышления, выход которого в изменении своего профессионального поведения, где учитель и ученики, преподаватель и студент равноправны, и общение которых нацелено на взаимообмен знаниями. И если понимание этого постулата в педагогической общественности присутствует, то вопрос «как» построить такой урок, какова драматургия такого учебного процесса, особенно важны для учителя-профессионала.
– Насколько мне известно, в настоящее время в начальных, средних и высших школах Европы нашло широкое применение так называемое «кооперативное обучение».
– Да, действительно, сегодня на смену индивидуального урока выходят кооперативное обучение, при котором индивидуальность ученика не теряется. А вообще школе нужно отказаться от монокультурности социальных форм урока, а найти некий микс с фронтальной, групповой, парной социальными формами работы в классе.
– А как налажено сотрудничество Дрезденского университета с Институтом психологии и образования КФУ?
– Мы работаем над созданием педагогических модулей, интересных и нашему университету, и КФУ, расположенных как на базе Технического университета Дрездена, так и на базе Института психологии и образования КФУ. Также налажен обмен студентами между нашими университетами с целью прохождения обучения по модулям, разработанным нами.
По результатам работы планируется совместная научная статья под авторством представителей обоих университетов, а также проводится работа в рамках международного центра мультикультурной подготовки учителей с учетом вклада КФУ в его работу.
– Напоследок хочу задать вам провокационный вопрос. Вы который год становитесь спикером Международного фестиваля школьных учителей, проходящего в Елабуге. Задачей которого, по мнению организаторов, – будить мысль, заставлять учителей совершенствоваться и расширять свои горизонты. Учитель, воодушевившись опытом своих коллег, ставит себе новые точки роста. А вот насколько хватит этого запала от конференции?
– Запал – это что-то кратковременное. Воодушевились, а через какое-то время поглотили будни – и запал пропал. Задача фестиваля, на мой взгляд, дать не просто кратковременное озарение, а запустить долговременный процесс. Чтобы начала «гореть лампочка», которая своим светом сможет увлечь на пути просвещения. Про себя могу сказать, что возвращаясь домой, у меня этот «запал» только разгорается, так как рефлексируя я вижу новые темы, есть новое желание делиться дальше. А как это видят слушатели, мне тоже интересно, но это вопрос к ним, насколько по времени и глубине «хватает» им того, что они услышали на семинарах Фестиваля. Может быть, для этого необходимо создать электронную платформу общения – как обратная связь и возможность повышения эффективности работы как Фестиваля, так и модераторов.
