Министерство финансов РФ предлагает усилить надзор за государственными контрактами. Ведомство намерено обязать бизнесменов отчитываться за расчеты цены на выполнение услуг и распределение по субподрядчикам.
Ввести тотальный контроль Минфин предлагает через Федеральное казначейство, которому бизнесмены уже отчитываются за крупные контракты более 100 миллионов рублей. Чиновников интересует полная структура расходов исполнителей государственных контрактов: зарплатные отчисления, расчет амортизации и другие фактические материальные затраты.
Вводится эта инициатива под благим предлогом «ужесточения контроля за расходованием бюджетных средств», однако специалисты Ассоциации Участников Закупок высказываются сомнения в необходимости введения такой системы. В частности, руководитель аналитического центра Ассоциации Участников Закупок (АУЗ)
Владимир Ястребов заявил, что «Занимаясь распределением бюджетных средств, некоторые чиновники берут на себя излишние обязательства, которые далеко выходят за рамки их полномочий и задач по сбережению бюджетных средств. Государство уже создало систему для уменьшения затрат на выполнение контрактов. Вмешиваться в работу бизнеса – означает вернуться к плановой экономике, под руководством государства. Разве такую задачу себе ставили разработчики системы электронных закупок»?
Кроме того, эксперт АУЗ высказал крайнюю озабоченность грядущими нововведениями со стороны Министерства финансов. В заявлении В.Ястребова говорится, что:
- Федеральные чиновники затевают очередную популистскую аферу вокруг государственного бюджета. Фактически Федеральное казначейство будет выступать в роли руководителя частных компаний, выполняющих крупные госконтракты. Ведь оно намерено детально разобраться в экономике этих юрлиц и диктовать ценовую политику, вмешиваться во внутренние партнерские контракты, определять «более выгодных» поставщиков и т.п.
Этим путем 5 лет назад пошел крупнейший мировой поставщик товаров направления fmcg, который начал диктовать российским дистрибьюторам условия сделок. Шантажируя объемами поставок продукции, западная компания вмешалась в управление каналов сбыта, детально изучила бухгалтерию (включая черную), и определила в итоге предпринимателям доходную часть в размере 2% прибыли. Отказаться от навязанных условий дистрибьюторы не могли: желающих занять их место нашлось бы немало. В результате это привело к обнищанию российских фирм и уменьшению объемов прибыли из-за отсутствия инвестиций в оборудование, технику и т.п. Параллельно компании, оказавшиеся в «финансовых тисках», были вынуждены наращивать черную бухгалтерию и уменьшать налоговые отчисления. Пострадал российский бюджет!
Аналогичная ситуация может произойти сейчас. Но если интересы западной компании были понятны (увеличить собственный доход), то чьими интересами руководствуются сотрудники госаппарата? Заботами о сохранении бюджета или иными мотивами? Ведь получить тотальный контроль над любой компанией под предлогом более выгодной раздачи государственных контрактов – заманчивая перспектива для авторов идеи. Очень удобно распределять миллиарды бюджетных средств, диктуя частному бизнесу схемы выполнения госконтрактов, указывая на «угодных» и «не угодных» субподрядчиков. Подспудно выявляя «черные» схемы и дополнительно шантажируя ими бизнесменов.
Нетрудно догадаться, какие фирмы окажутся в результате этого «аудита» среди одобренных федеральными чиновниками: максимально близкие к родственникам казначейства. Мы уже были несколько лет назад свидетелями выполнения строительных госконтрактов в Москве. Теперь «карманными» контрактами могут стать не только строительные, а все подряд.
Кроме того, заведомо понятно, что штата сотрудников Федерального казначейства недостаточно, чтобы «заглянуть» в экономику каждой компании, выполняющей госконтракты. Таких юрлиц под надзором казначейства уже 4000. Чиновники же заявляют о готовности контролировать весь сектор госзаказа в перспективе. Заведомо недостижимая цель, ведь речь идет о сотнях тысяч частных компаний.
Кроме того, в крупных фирмах, выполняющих многомиллионные госконтракты, даже сотрудники финдепартамента и бухгалтерии не владеют реальной информацией об истинном финансовом состоянии юрлица. У казначейства же вовсе нет человеческих ресурсов чтобы узнать истинную схему выполнения контрактов среди такого количества фирм.
Интересен и другой вопрос: по каким критериям казначейство намерено определять «более экономичных» и «лучших» исполнителей? Ведь каждая компания имеет свою систему расчета доходности. Одной достаточно заплатить один рубль, чтобы выполнила контракт с положительной доходностью, а другой и ста окажется мало. Дело не в жадности исполнителей, а объемах затрат каждого юрлица. Небольшое ИП имеет маленький штат, небольшие сопутствующие расходы, соответственно и скромные затраты. А крупная компания только бухгалтеров содержит до 15 человек. Кто из них по мнению казначейства окажется «лучше»: ИП с навязанной прибылью в 20% или крупная компания с 1%. Кому отдавать приоритет? Тому, кто больше заработает, или тому, кто больше потратит на реализацию проекта?
Кроме того, рядовые сотрудники государственного аппарата рискуют никогда не узнать реальных цифр по затратам бизнесменов. Ведь даже внутри одной компании одинаковые проекты выполняются с разной доходностью, с привлечением разных источников финансирования и субподрядчиков. Поэтому только директор компании может определить, какие госконтракты ему «выгодны» (даже если проект убыточный), а какие не интересны - но вовсе не сотрудники Федерального казначейства.
